Обзор судебной практики по уголовным делам президиума Нижегородского областного суда за III квартал 2017 года
Утвержден
президиумом Нижегородского областного суда
«___» ________________ 2017 г.
ОБЗОР СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ
ПРЕЗИДИУМА НИЖЕГОРОДСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ЗА ТРЕТИЙ КВАРТАЛ 2017 ГОДА
В обзоре в соответствии с Планом работы Нижегородского областного суда на IIполугодие 2017 года приведены решения президиума, имеющие значение для судебной практики по вопросам применения уголовного законодательства и правовых норм, регламентирующих уголовное судопроизводство.
Нарушения уголовно-процессуального закона
1. Согласно п.1 ч.1 ст.237 УПК РФ судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, если обвинительное заключение, обвинительный акт или обвинительное постановление составлены с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения, акта или постановления.
Отступление от указанных положений закона, допущенное в ходе апелляционного производства по уголовному делу в отношении М.Ю.В., явилось основанием для отмены апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 4 мая 2017 года.
Приговором Советского районного суда г.Нижний Новгород Нижегородской области от 21 февраля 2017 года М.Ю.В. осужден по ч.1 ст.105 УК РФ к 11 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима.
Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 4 мая 2017 года приговор Советского районного суда г.Нижний Новгород Нижегородской области от 21 февраля 2017 года отменен, уголовное дело по обвинению М.Ю.В. в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.105 УК РФ, возвращено прокурору Советского района г. Н.Новгород на основании п.1 ч.1 ст.237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом.
Отменяя приговор суда первой инстанции и возвращая уголовное дело по обвинению М.Ю.В. в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.105 УК РФ, прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, суд апелляционной инстанции указал, что обвинительное заключение и содержание приведенных в нем доказательств противоречит формулировке предъявленного осужденному обвинения, в то время как в силу положений ст.73 УПК РФ событие преступления и виновность лица в его совершении подлежат доказыванию при производстве по каждому уголовному делу. Выявленные противоречия и нарушения не позволяют вынести решение по существу, так как суд в силу ст.252 УПК РФ не вправе выйти за пределы предъявленного лицу обвинения, а суд первой инстанции оставил без должного внимания указанное противоречие, не дал оценки обстоятельствам, сведения о которых содержатся в представленных стороной обвинения доказательствах, исследованных судом в судебном разбирательстве, а также не учел, что сформулированное следствием описание преступного деяния не позволяет сделать вывод о моменте возникновения умысла и способе его реализации, что, в свою очередь, порождает неопределенность обвинения в целом и нарушает гарантированное Конституцией РФ право обвиняемого на конструктивную предметную защиту.
Суд апелляционной инстанции, анализируя и подробно приводя в своем решении доказательства, а именно показания подсудимого и свидетелей, установил наличие противоречий между указанными доказательствами и дал оценку приговору суда первой инстанции как искажающему изложенные в нем показания допрошенных по делу лиц, одновременно при этом предметно не установил нарушений, допущенных на стадии предварительного следствия, однако, сделал вывод об их наличии.
При этом судом апелляционной инстанции продекларировано, но не конкретизировано, в чем именно заключается несоответствие изложенных в обвинительном заключении фактических обстоятельств дела диспозиции ч.1 ст.105 УК РФ.
Вместе с тем, объективная сторона преступления, в совершении которого обвиняется М.Ю.В., описана в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении в том объеме, который применительно к ч.1 ст.105 УК РФ содержит указание на конструктивные образующие данное преступление обстоятельства, а не создает условий для правовой оценки инкриминируемого деяния в рамках иной нормы уголовного закона, в том числе, освобождающей от ответственности за последствия содеянного. Названные документы содержат указание на время совершения преступления, его способ, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела.
На основании изложенного выводы суда апелляционной инстанции о нарушениях уголовно-процессуального закона, допущенных при составлении обвинительного заключения, признаны президиумом не основанными на материалах уголовного дела и противоречащими требованиям уголовно-процессуального закона, а решение о возвращении уголовного дела прокурору – принятым без достаточного учета положений ч.1 ст.237 УПК РФ, что свидетельствует о существенном нарушении уголовно-процессуального закона, влекущем отмену апелляционного определения с направлением уголовного дела в отношении М.Ю.В. на новое апелляционное рассмотрение.
Постановление от 12 июля 2017 года,
44-у-100/2017
Нарушение положений ст.237 УПК РФ также выявлено президиумом по уголовному делу в отношении Н.Н.В. – оно послужило основанием для отмены апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 27 апреля 2017 года с направлением уголовного дела на новое апелляционное рассмотрение.
Приговором Канавинского районного суда г. Нижний Новгород Нижегородской области от 31 января 2017 года Н.Н.В. осуждена по ч.3 ст.159 УК РФ к 2 годам лишения свободы. На основании ст.73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года. В соответствии с п. «в» ч.1 ст.83 УК РФ Н.Н.В. освобождена от наказания в связи с истечением сроков давности обвинительного приговора суда.
Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 27 апреля 2017 года приговор Канавинского районного суда г. Нижний Новгород Нижегородской области от 31 января 2017 года отменен, уголовное дело в отношении Н.Н.В. возвращено прокурору Канавинского района г. Нижний Новгород Нижегородской области для устранения препятствий его рассмотрения судом.
Заключая о наличии оснований для возвращения прокурору уголовного дела в отношении Н.Н.В., судебная коллегия отметила, что в материалах дела отсутствуют:
постановления о принятии следователем П.С.В. к своему производству уголовного дела №756262 после его возбуждения и после создания следственной группы по делу;
постановления о принятии к своему производству уголовного дела №756262 следователями М.В.А., О.Е.Б., С.Н.Н.;
поручения следователя, наделяющие оперуполномоченных ОСБ ГУ МВД по ПФО Д.М.В. и П.О.Л. правом производства следственных действий, в частности, получения образцов почерка Н.Н.В., выемок и допросов, протоколы которых имеются в уголовном деле и положены в качестве доказательств в основу приговора.
Кроме того, в основу выводов суда первой инстанции положены протоколы осмотра первичных финансово-хозяйственных документов, изъятых при проведении выемок 30 октября 2006 года, 30 июня 2006 года и 23 марта 2007 года, однако протоколы выемок и постановления об их проведении в материалах уголовного дела также отсутствуют.
Как установлено президиумом, постановлением старшего следователя СО по Канавинскому району г. Нижний Новгород СУ СК России по Нижегородской области от 19 августа 2016 года уголовное дело № 820410 в отношении Н.Н.В. выделено на основании ч.1 ст.154 УПК РФ из уголовного дела №756262, возбужденного 26 октября 2006 года по признакам преступления, предусмотренного ч.3 ст.159 УК РФ, в отношении должностных лиц ФГУ «Верхне-Волжская военная база МВД России».
Данным постановлением был определен перечень материалов, выделяемых из уголовного дела в подлинниках и в копиях, включая документы, отражающие процессуальные решения должностных лиц органа предварительного следствия о возбуждении уголовного дела и по вопросам организации его дальнейшего расследования. При этом постановления о принятии уголовного дела к своему производству следователем П.С.В., осуществлявшим по уголовному делу № 756262 предварительное следствие в период с 26 октября 2006 года по 20 марта 2009 года, в перечне выделенных материалов отсутствовали.
Из материалов уголовного дела следует, что по ходатайству прокурора судом апелляционной инстанции к материалам дела были приобщены копии постановлений от 26 октября 2006 года и от 2 марта 2007 года о принятии следователем П.С.В. уголовного дела № 756262 к своему производству, которые, как следует из письма и.о. руководителя СО по Канавинскому району г.Нижний Новгород СУ СК России по Нижегородской области, имелись в уголовном деле № 756262. Таким образом, обстоятельство, ставившее под сомнение полномочие названного должностного лица по осуществлению предварительного следствия по делу в качестве следователя, а затем – и руководителя следственной группы, было устранено стороной обвинения и вследствие этого не могло квалифицироваться как невосполнимое в судебном заседании нарушение уголовно-процессуального закона.
Постановлением прокурора Канавинского района г.Нижний Новгород Нижегородской области от 2 марта 2007 года производство по уголовному делу № 756262 поручено следственной группе в составе следователей прокуратуры П.С.В. и М.В.А.
В соответствии с чч.1, 3 и 5 ст.163 УПК РФ, производство предварительного следствия по уголовному делу в случае его сложности или большого объема может быть поручено следственной группе, руководитель которой принимает уголовное дело к своему производству, организует работу следственной группы, руководит действиями других следователей. Руководитель и члены следственной группы вправе участвовать в следственных действиях, производимых другими следователями, лично производить следственные действия и принимать решения по уголовному делу в порядке, установленном УПК РФ.
Таким образом, положения уголовно-процессуального закона, регламентирующие вопросы создания и работы следственной группы, предусматривают необходимость принятия уголовного дела к своему производству только руководителем следственной группы, автоматически наделяя иных членов следственной группы предусмотренными ст.38 УПК РФ полномочиями, включая право производства следственных действий и принятия решений по уголовному делу.
Таким образом, вопреки содержащемуся в обжалуемом апелляционном определении выводу следователь М.В.А., являясь членом следственной группы, в течение всего периода действия постановления от 2 марта 2007 года о производстве предварительного следствия данной следственной группой был вправе проводить следственные действия по уголовному делу, включая получение образцов почерка Н.Г.Ю., правомерность которого оспаривалась стороной защиты.
Вывод суда о непринятии следователем О.Е.Б. к своему производству уголовного дела № 756262 после возобновления ею предварительного расследования по данному делу признан президиумом безосновательным, поскольку, как следует из п.1 резолютивной части постановления следователя О.Е.Б. о возобновлении предварительного следствия от 8 октября 2015 года, санкционированного руководителем следственного органа, одновременно ею было принято и решение о принятии указанного уголовного дела к своему производству.
Не согласился президиум и с суждением о допущенном следователем С.Н.Н. нарушении закона в результате непринятия им к своему производству уголовного дела после его возвращения руководителем следственного органа для производства дополнительного расследования. Как видно из материалов уголовного дела, оно было возвращено следователю С.Н.Н. на стадии согласования руководителем следственного органа обвинительного заключения, то есть в период, когда оно находилось в производстве данного следователя на основании вынесенного им постановления от 30 июня 2016 года. Решения об изъятии уголовного дела из производства следователя С.Н.Н. при этом не принималось, в связи с чем постановление руководителя следственного органа от 30 июля 2016 года содержит указание о возвращении уголовного дела для производства дополнительного следствия именно этому следователю. Изложенные обстоятельства не позволяют заключить о неисполнении следователем С.Н.Н. предписанной уголовно-процессуальным законом обязанности принять уголовное дело к своему производству после вынесения вышеуказанного решения руководителя следственного органа и не ставят под сомнение процессуальную легитимность принятых им впоследствии процессуальных решений и проведенных следственных действий.
Отсутствие в материалах уголовного дела поручения следователя, наделяющего оперуполномоченных ОСБ ГУ МВД по ПФО Д.М.В. и П.О.Л. полномочиями по производству следственных действий, результаты которых положены в основу приговора в качестве доказательств, а также отсутствие протоколов выемок первичных финансово-хозяйственных документов и постановления об их проведении не относятся к числу установленных ст.237 УПК РФ оснований возвращения уголовного дела прокурору, поскольку уголовно-процессуальный закон исключает возможность восполнения «постфактум» нарушений, допущенных в процессе организации, проведения и оформления результатов следственных действий, равно как и принятия уполномоченными субъектами уголовно-процессуальной деятельности решений о наделении соответствующими процессуальными полномочиями иных должностных лиц. Выявленные судом сведения о нарушениях в процессе собирания и закрепления доказательств при производстве предварительного расследования подлежали разрешению в рамках процедуры судебной оценки доказательств с позиции их допустимости.
Вопреки изложенным в апелляционном определении обстоятельствам, среди прочих положенных в основу решения о возвращении уголовного дела прокурору, присутствовавшими в судебном заседании суда апелляционной инстанции прокурорами не инициировалось восстановление судом утраченных в ходе производства по уголовному делу документов.
Из протокола судебного заседания суда апелляционной инстанции видно, что прокурорами Д.В.Е. и Ш.А.Б. заявлялись ходатайство о приобщении к материалам дела копий постановлений от 26 октября 2006 года и от 2 марта 2007 года о принятии следователем П.С.В. уголовного дела № 756262 к своему производству, удовлетворенное судом, а также ходатайство о допросе в качестве свидетелей следователя П.С.В., старшего оперуполномоченного УСБ ГУ МВД по ПФО П.О.Л. и начальника ФГУ «Верхне-Волжская военная база МВД России» Ш.Н.Н., которые явились в суд апелляционной инстанции и могли сообщить сведения относительно факта проведения выемки и изъятия документов 30 октября 2006 года.
Между тем, суд отказал в удовлетворении ходатайства о допросе названых свидетелей, несмотря на то, что информация, которую они могли сообщить, имела значение для установления факта проведения и результатов следственного действия, процессуальная допустимость которого оспаривалась стороной защиты. Более того, следователем П.С.В. могли быть даны разъяснения относительно процессуальных оснований проведения выемки, ее процессуального оформления и возможных причин отсутствия копий документов, относящихся к организации и проведению выемки, в уголовном деле, выделенном в отношении Н.Н.В.
Отказ суда апелляционной инстанции в удовлетворении ходатайства о допросе свидетелей противоречит ч.4 ст.271 УПК РФ, запрещающей суду отказывать в удовлетворении ходатайства о допросе в судебном заседании лица в качестве свидетеля, явившегося в суд по инициативе сторон, и нарушает установленный ст.15 УПК РФ принцип состязательности сторон, предполагающий паритетность процессуальных прав сторон по представлению суду доказательств, в том числе, направленных на опровержение позиции оппонирующей стороны и представленных в ее обоснование фактических данных.
Ссылка судебной коллегии на ст.56 УПК РФ, в силу которой заявляемые стороной обвинения должностные лица не могут быть допрошены в качестве свидетелей, несостоятельна, поскольку указанная уголовно-процессуальная норма каких-либо ограничений по данному вопросу не содержит.
Кроме того, результаты допросов должностных лиц являлись условием реализации стороной обвинения права заявить другое ходатайство – о вынесении судом решения о восстановлении утраченных материалов уголовного дела и направлении его для исполнения руководителю следственного органа.
Приняв при вышеприведенных обстоятельствах по собственной инициативе решение о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст.237 УПК РФ, которое исходя из заявленных в нем оснований направлено на подмену предусмотренного ст.1581 УПК РФ порядка восстановления утраченных материалов уголовного дела, организуемого, по смыслу закона, только по ходатайству стороны в деле, суд апелляционной инстанции вопреки ч.3 ст.15 УПК РФ принял на себя несвойственную функцию по инициированию восстановления процессуальных документов, отсутствие которых создает процессуальную оспоримость доказательств стороны обвинения, а, следовательно, по организации восполнения недостатков доказательственной базы стороны обвинения.
Постановление от 19 июля 2017 года,
44-у-95/2017
2. Положения ст.ст. 297, 73, 85, 307 УПК РФ предопределяют нормативные гарантии на защиту лица от конкретно сформулированного по всем значимым для дела аспектам обвинения, в том числе обеспечивают для него правовую возможность возражать против выдвинутого обвинения на основе полной и объективной информации относительно объема и содержания инкриминируемых действий, а также доказательств, на которых оно основано, обеспечивая данному лицу возможность надлежащим образом сформировать и мотивированно довести до сведения суда собственную позицию относительно предмета судебного разбирательства.
Нарушение, в том числе, указанных требований явилось основанием для кассационной ревизии состоявшихся в отношении Р.А.Ф. приговора Уренского районного суда Нижегородской области от 9 октября 2015 года и апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 25 января 2016 года.
Указанным приговором Р.А.Ф. осужден за убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку – В.В.А., совершенное при следующих обстоятельствах: Р.А.Ф. на почве личных неприязненных отношений в ходе ссоры умышленно, с целью причинения смерти нанес В.В.А. три удара кухонным ножом в область грудной клетки. Смерть В.В.А. наступила от проникающего колото-резаного ранения грудной клетки, причинившего тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни: колото-резаной раны на передней поверхности грудной клетки слева, по ходу раневого канала от которой повреждение мягких тканей межреберного промежутка; сквозного ранения верхней доли левого легкого, сердечной сорочки, левого предсердия и дуги аорты; кровоизлияния в левую плевральную полость 1200 мл, 150 мл в сердечную сорочку.
Одновременно, как следует из приговора, в результате преступных действий Р.А.Ф. потерпевшему В.В.А. причинены телесные повреждения в виде переломов 2-6 ребер справа по средне-ключичной линии, 2,3 ребер слева по средне-ключичной линии, причинившие вред здоровью средней тяжести по признаку длительного расстройства. Две непроникающие колото-резаные раны передней поверхности грудной клетки вызвали легкий вред здоровью по признаку кратковременного расстройства. Данные повреждения к причине смерти отношения не имеют. Указанные выводы суда признаны президиумом сформированными в нарушение требований уголовно-процессуального закона.
Заключая о причинении Р.А.Ф. потерпевшему В.В.А. переломов ребер справа и слева по средне-ключичной линии, суд не описал обстоятельства совершения этих действий, в частности, место, время и способ причинения переломов, форму вины Р.А.Ф. и мотив его преступного поведения. Кроме того, в обоснование указанного вывода в приговоре не приведено ни одного доказательства.
В силу положений ст.6 УПК РФ, к числу назначений уголовного судопроизводства относится, в частности, защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. Уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию.
Согласно ст.6 УК РФ наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.
При таких обстоятельствах президиум пришел к выводу о необходимости изменения приговора Уренского районного суда Нижегородской области от 9 октября 2015 года путем исключения из него указания на то, что в результате преступных действий Р.А.Ф. потерпевшему В.В.А. причинены телесные повреждения в виде переломов ребер справа и слева по средне-ключичной линии, причинивших вред здоровью средней тяжести по признаку длительного расстройства, и смягчения назначенного Р.А.Ф. по ч.1 ст.105 УК РФ наказания, исходя из предусмотренных уголовным законом обстоятельств, влияющих на вид и размер наказания, ранее установленных судом первой инстанции при постановлении приговора.
Постановление от 26 июля 2017 года,
44-у-102/2017
3. Исходя из положений ч.4 ст.7, п.2 ст.307, ст.ст. 17, 87, 88 УПК РФ в приговоре должно получить оценку каждое из рассмотренных в суде доказательств; ссылаясь в приговоре на показания допрошенных по делу лиц, заключение эксперта, протоколы следственных и судебных действий и иные документы, подтверждающие, по мнению суда, те или иные фактические обстоятельства, суд должен раскрыть их содержание.
Несоблюдение этих требований уголовно-процессуального закона послужило основанием для отмены приговора Лысковского районного суда Нижегородской области от 22 июня 2016 года и апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 31 августа 2016 года в отношении Н.А.А.
Постановленным приговором Н.А.А. признан виновным и осужден за незаконное хранение взрывчатых веществ; незаконное хранение наркотических средств без цели сбыта, совершенное в крупном размере; незаконный сбыт наркотического средства, совершенный в крупном размере.
Из описательно-мотивировочной части указанного приговора следовало, что, обосновывая виновность Н.А.А. в совершении инкриминируемых ему преступлений, суд сослался на показания свидетелей К.П.И., М.А.А., указав, что они подтверждаются показаниями свидетелей Н.О.П., С.М.С., Х.С.О. и Д.С.В., однако, содержание показаний свидетелей Н.О.П., С.М.С., Х.С.О. и Д.С.В., которые были допрошены в ходе судебного разбирательства по делу, в приговоре не приведено.
Исходя из положений ст.74 УПК РФ, доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых в порядке, определенном Уголовно-процессуальным кодексом, устанавливается наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу.
В силу изложенного, одно лишь обозначение в приговоре доказательств без раскрытия их содержания признано президиумом не соответствующим закону, так как в данном случае само доказательство не излагается – имеет место лишь ссылка на его источник.
Постановление от 9 августа 2017 года,
44-у-107/2017
4. Протокол судебного заседания является основным документом, отражающим ход судебного следствия, и рассматривается как источник исследованных и положенных в основу приговора доказательств (ст.74, 259 УПК РФ). В соответствии с п.14 ч.2 ст.259 УПК РФ в протоколе судебного заседания обязательно указывается основное содержание выступлений сторон в судебных прениях, состоящих согласно ст.292 УПК РФ из речей обвинителя и защитника.
Несоответствие протокола судебного заседания указанным требованиям закона выявлено президиумом по уголовному делу в отношении С.А.Ф.
Как установлено судом кассационной инстанции, в протоколе судебного заседания суда первой инстанции по данному уголовному делу отсутствует содержание выступления в судебных прениях государственного обвинителя. В протоколе зафиксировано только то, что слово в прениях предоставляется прокурору Б.В.Н., а далее, без фиксации в протоколе выступления прокурора, указано: « прошу приобщить мою речь в письменном виде к материалам дела».
Статья 292 УПК РФ предусматривает такую возможность, но при этом фиксация в протоколе судебного заседания основного содержания выступлений сторон в прениях в соответствии с требованиями ст.259 УПК РФ является обязательной.
Как следует из протокола судебного заседания по данному уголовному делу, государственный обвинитель без устного выступления, т.е. не принимая фактического участия в судебных прениях, передал свою речь в письменном виде для приобщения к материалам дела. Следовательно, участники процесса были лишены возможности непосредственно воспринять позицию прокурора по существу предъявленного обвинения, а также по другим вопросам, указанным в пп. 1 – 6 ст.299 УПК РФ, и выразить в прениях свои возражения относительно позиции государственного обвинителя.
Как следует из материалов уголовного дела, сторона защиты ходатайствовала о ведении средствами суда аудиозаписи хода судебного заседания. В удовлетворении данного ходатайства было отказано в связи с отсутствием технической возможности. Также было отказано в приобщении дисков с аудиозаписью судебного заседания, которая велась стороной защиты и секретарём судебного заседания на личные диктофоны. Следовательно, аудиозапись в ходе судебного заседания в порядке ч.5 ст.259 УПК РФ официально не производилась, поэтому диски с аудиозаписью судебного заседания, приобщённые к материалам уголовного дела не могут являться допустимым источником для сравнения, зафиксированного на них хода судебного заседания с соответствующим протоколом.
Недостатки протокола судебного заседания, лишившие вышестоящий суд возможности проверить законность, обоснованность и справедливость приговора, признаны президиумом существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, влекущими безусловную отмену состоявшихся в отношении С.А.Ф. приговора Первомайского районного суда Нижегородской области от 1 декабря 2015 года и апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 24 февраля 2016 года с направлением уголовного дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Постановление от 9 августа 2017 года,
44-у-99/2017
5. Исходя из требовании ч.4 ст.7 УПК РФ в истолковании Конституционного Суда РФ, любое судебное решение должно содержать фактическое и правовое обоснования, в том числе – обоснование отказа в отмене или изменении обжалуемого судебного акта, что невозможно без последовательного рассмотрения и оценки доводов соответствующей жалобы; положения уголовно-процессуального законодательства не предоставляют судебным инстанциям возможность игнорировать или произвольно отклонять доводы жалобы, не приводя фактические и правовые мотивы отказа в удовлетворении заявленных требований.
Оставление доводов апелляционной жалобы без оценки повлекло отмену состоявшегося по уголовному делу в отношении К.М.В. апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 25 мая 2017 года.
Приговором Канавинского районного суда г. Нижний Новгород Нижегородской области от 28 февраля 2017 года К.М.В. осужден за осуществление банковской деятельности (банковских операций) без регистрации, совершенное организованной группой, сопряженное с извлечением дохода в особо крупном размере.
Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 25 мая 2017 года приговор в отношении К.М.В. оставлен без изменения.
При назначении осужденному наказания судом первой инстанции учитывался ряд смягчающих обстоятельств, в том числе, состояние здоровья К.М.В. и всех членов его семьи. Вместе с тем, в приговоре не указано, какие именно данные о состоянии здоровья К.М.В. принимаются во внимание при определении ему наказания в виде реального лишения свободы и в какой мере суд соотносит это обстоятельство с необходимостью избрания именно данного наказания, возможностью в рамках отбывания этого наказания обеспечить осужденному законодательно продекларированные условия для его медицинской реабилитации, с восстановлением приемлемого уровня здоровья с учетом диагностируемых у него заболеваний, наличие которых суд признал подтвержденными в установленном законом порядке.
Судом апелляционной инстанции по ходатайству защитника осужденного к материалам уголовного дела были приобщены, в частности, копии медицинских документов, отражающих состояние здоровья К.М.В.: ответа на адвокатский запрос из ООО МЦ «Жемчужина» от 10 апреля 2017 года, результата магнитно-резонансной томографии К.М.В. из лечебно-диагностического центра «Международный институт биологических систем им. С.М. Березина» от 14 октября 2013 года, консультативного заключения на К.М.В. из ООО МЦ «Жемчужина» от 15 октября 2013 года, из которых следовало, что осужденный наблюдался у нейрохирурга с диагнозом: <данные изъяты>; К.М.В. было назначено консервативное лечение имеющегося у него заболевания.
Как следует из протокола судебного заседания, судом апелляционной инстанции указанные документы были исследованы, таким образом, судебной коллегией фактически было принято доказательство, не исследовавшееся в ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции (ч.61 ст.38913 УПК РФ).
В апелляционной жалобе адвокат С.С.Н., выступающая в защиту осужденного К.М.В., ставила вопрос о смягчении назначенного осужденному наказания, в том числе, по мотиву неполного учета состояния его здоровья. Из вышеприведенных обстоятельств следует, что указанные доводы были подтверждены представленными адвокатом и принятыми судом апелляционной инстанции доказательствами.
Вместе с тем, оценивая справедливость назначенного К.М.В. наказания, суд апелляционной инстанции сослался лишь на те обстоятельства, которыми располагал суд первой инстанции, не дав оценку дополнительно представленным доказательствам, в том числе, с позиции влияния наказания на здоровье осужденного, возможности отбывания К.М.В. реального лишения свободы без угрозы причинения осужденному разумно не оправданных физических страданий, вызванных серьезным ухудшением здоровья ввиду невозможности проведения эффективного лечения в местах лишения свободы.
Постановление от 27 сентября 2017 года,
44-у-136/2017
Нарушения уголовного закона
Квалификация
Грабеж считается оконченным, если имущество изъято и виновный имеет реальную возможность им пользоваться или распоряжаться по своему усмотрению (например, обратить похищенное имущество в свою пользу или в пользу других лиц, распорядиться им с корыстной целью иным образом).
Приговором Борского городского суда Нижегородской области от 6 августа 2015 года, постановленным в особом порядке принятия судебного решения, предусмотренного гл.40 УПК РФ, Е.С.П. признан виновным и осужден за три грабежа, то есть открытые хищения чужого имущества, совершенные с применением насилия, не опасного для здоровья.
В рамках рассмотренного уголовного дела по всем эпизодам преступлений, инкриминированных Е.С.П., суд констатировал наличие предусмотренных законом оснований и условий для проведения судебного разбирательства в особом порядке принятия судебного решения, сделал вывод о том, что обвинение, с которым согласился подсудимый, подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу, и квалифицировал действия Е.С.П. по каждому из трех эпизодов как грабеж, то есть открытое хищение чужого имущества, совершенный с применением насилия, не опасного для здоровья.
Как усматривается из обвинительного заключения и отраженных в нем материалов дела, 21 февраля 2015 года Е.С.П. около 18 часов 50 минут, действуя из корыстных побуждений с целью открытого хищения чужого имущества, догнал у дома №4 по ул.Свободы г.Бор Нижегородской области М.Н.С., вырвал из ее рук сумку с находящимися в ней денежными средствами в сумме 51540 рублей 30 копеек и другим имуществом, скрывшись с места преступления.
Данный вывод органа предварительного следствия относительно обстоятельств совершения Е.С.П. преступления основан на приведенных в обвинительном заключении доказательствах: показаниях потерпевшей М.Н.С., свидетелей Т.С.А., Р.Т.Н., И.К.А., Ф.Р.В., письменных материалах уголовного дела, показаниях Е.С.П. в качестве подозреваемого и обвиняемого.
Как следует из показаний свидетеля Т.С.А., в указанную календарную дату он стал очевидцем того, как на ул. Свободы г.Бор Е.С.П. вырвал из рук М.Н.С. сумку и побежал с ней в сторону МДОУ «Малыш». Т.С.А. стал преследовать Е.С.П., сообщив о совершенном преступлении и направлении движения преступника в полицию с помощью своего сотового телефона. Е.С.П. подбежал к ограждению МДОУ «Малыш», перебросил через ограждение сумку и начал перелезать через него сам, однако в этот момент подъехали сотрудники полиции и задержали его.
Приведенные показания согласуются с показаниями свидетеля Р.Т.Н., сообщившей, что сразу же после завладения Е.С.П. сумкой потерпевшей его стал преследовать Т.С.А., который вернулся через несколько минут и сообщил о задержании преступника; свидетелей И.К.А., Ф.Р.В. – сотрудников ДПС ОГИБДД ОМВД РФ по г.Бор, пояснивших об обстоятельствах задержания Е.С.П., аналогичных описанным свидетелем Т.С.А.; самого Е.С.П., указавшего, что после завладения сумкой потерпевшей он отбежал на незначительное расстояние и успел только достать из сумки полиэтиленовый файл с пачкой денежных средств, более тщательно сумку решил осмотреть на безопасном расстоянии, побежал с этой целью на территорию детского сада, но в момент преодоления забора был задержан сотрудниками полиции.
Таким образом, содержащиеся в материалах уголовного дела и изложенные в обвинительном заключении доказательства, подлежавшие изучению судом при разрешении вопроса о возможности постановления приговора без проведения судебного разбирательства в силу требований ч.7 ст.316 УПК РФ, указывали на то, что после завладения сумкой, принадлежащей потерпевшей, и вплоть до задержания сотрудниками полиции прошло крайне незначительное время, в период которого Е.С.П. находился в условиях преследования со стороны свидетеля Т.С.А., что объективно ограничивало свободу действий Е.С.П. в отношении имущества, которым тот завладел в ходе совершения преступления, то есть его возможность распоряжения данным имуществом как своим собственным по своему усмотрению.
Кроме того, содержащиеся в материалах уголовного дела доказательства, положенные в основу сформированного органом предварительного расследования вывода о совершении осужденным грабежей с применением насилия, не опасного для здоровья, отражают непоследовательность позиции потерпевших относительного того, испытывали ли они физическую боль в процессе осуществления Е.С.П. открытого завладения их имуществом, а также относительно причин возникновения боли, ее характера и локализации.
Следовательно, выдвинутое против Е.С.П. обвинение так, как оно сформулировано органами предварительного расследования, объективно предполагало обязанность суда проверить в судебном заседании обстоятельства, имеющие значение для правовой оценки его действий по каждому из трех инкриминированных эпизодов обвинения как квалифицированных грабежей, а по эпизоду совершения 21 февраля 2015 года открытого хищения имущества М.Н.С. – как оконченного либо неоконченного посягательства.
Эта обязанность судом не выполнена, при постановлении обвинительного приговора в отношении Е.С.П. суд не проанализировал обстоятельства преступлений, совершенных им в отношении потерпевших, включая обстоятельства задержания Е.С.П. после совершения преступления в отношении потерпевшей М.Н.С., доказательства, положенные в основу сформированного в отношении него обвинения, не убедился в обоснованности предъявленного обвинения в части юридической оценки содеянного.
Поскольку выявленные президиумом существенные нарушения уголовно-процессуального закона ставят под сомнение справедливость всей процедуры рассмотрения и разрешения судом первой инстанции уголовного дела в отношении осужденного, состоявшиеся в отношении Е.С.П. приговор Борского городского суда Нижегородской области от 6 августа 2015 года и апелляционное определение Нижегородского областного суда от 27 октября 2015 года отменены в полном объеме для обеспечения полноты и всесторонности повторного исследования судом всех значимых по делу обстоятельств, правильность судебной оценки которых оспаривалась осужденным в кассационной жалобе, с направлением уголовного дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Постановление от 19 июля 2017 года,
44-у-103/2017
Назначение наказания
1. Справедливость наказания не может быть обеспечена без всестороннего учета данных о личности виновного лица.
Невыполнение требований Общих начал назначения наказания влечет недостижение в отношении виновного лица целей уголовного наказания, предполагающих избрание таких мер уголовно-правового воздействия, которые применительно к конкретному лицу были бы разумны, справедливы, соразмерны содеянному и максимально содействовали бы его исправлению и предупреждению новых, в том числе однородных, преступлений.
Состоявшиеся в отношении В.К.В. приговор Городецкого городского суда Нижегородской области от 12 августа 2016 года и апелляционное постановление Нижегородского областного суда от 21 декабря 2016 года признаны не соответствующими вышеприведенным требованиям закона по следующим основаниям.
Приговором суда В.К.В. признана виновной и осуждена за нарушение лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека, а также повлекшее по неосторожности смерть человека, то есть за совершение преступления, предусмотренного ч.3 ст.264 УК РФ, к 3 годам лишения свободы с лишением права заниматься деятельностью по управлению транспортными средствами сроком на 3 года.
На основании ст.73 УК РФ наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным, с испытательным сроком 4 года.
Как установлено судом, 9 октября 2015 года около 19 часов 20 минут водитель В.К.В., управляя технически исправным автомобилем, двигалась по 3 км автомобильной дороги Городец-Ковернино в Городецком районе Нижегородской области, со стороны г.Городец в направлении п.г.т. Ковернино, в условиях гололеда, не обработанного песко-соляной смесью, перевозя на заднем пассажирском сидении малолетнего пассажира В.И.А., осуществляя движение по опасному участку дороги, движение по которому требует принятия мер, соответствующих обстановке, о котором заблаговременно была предупреждена дорожными знаками, проявив преступную небрежность, двигалась со скоростью, не обеспечивавшей ей возможности постоянного контроля за движением транспортного средства, которую избрала без учета характера и организации дорожного движения на данном участке дороги, вследствие чего потеряла контроль за движением транспортного средства и, допустив его занос, выехала на сторону дороги, предназначенную для встречного движения, совершила столкновение с автомобилем PEUGEOT 308 под управлением С.Д.В., двигавшемся во встречном направлении, перевозившего на переднем пассажирском сидении пассажира К.Р.С. В результате указанного ДТП К.Р.С. получил телесные повреждения, от которых скончался на месте происшествия, СД.В. и В.И.А. получили телесные повреждения, причинившие тяжкий вред здоровью.
При разрешении вопросов, связанных с назначением В.К.В. наказания, суд в качестве смягчающих обстоятельств учитывал полное признание подсудимой своей вины и наличие у нее малолетних детей. Обстоятельств, отягчающих наказание, судом не установлено.
Судом учтены также данные о личности В.К.В.: ранее к уголовной ответственности не привлекалась, по месту жительства характеризуется положительно, на учете у психиатра и нарколога не состоит, неоднократно привлекалась к административной ответственности по линии ГИБДД.
Материалы уголовного дела, содержащие сведения об особенностях личности подсудимой, ее пренебрежительного отношения к установленным правилам безопасности, непосредственно отраженных в преступлении в контексте конкретных обстоятельств уголовного дела, позволяющие уяснить личностную мотивированность неправомерного поведения В.К.В. в процессе управления автомобилем, причин и условий, способствующих совершению преступления, повлекшего смерть одного из потерпевших и причинение тяжкого вреда здоровью еще двум потерпевшим и тем самым, формированию объективной характеристики личности В.К.В. как одного из факторов, влияющих в силу уголовного закона на вид и размер наказания, фактически были проигнорированы в описательно-мотивировочной части приговора.
Так, в ходе судебного заседания не полностью исследованы и, соответственно, не приняты судом во внимание при определении наказания, данные о личности В.К.В. Из материалов уголовного дела (карточка операции с ВУ) следует, что в период с 13 августа 2013 года по 9 октября 2015 года (дата совершения инкриминированного деяния) В.К.В. была 11 раз привлечена к административной ответственности с наложением взыскания в виде административного штрафа за нарушения Правил дорожного движения – превышение установленной скорости движения, и в момент совершения преступления В.К.В., согласно ст.4.6 КоАП РФ, находилась в статусе лица, подвергнутого административному наказанию за пять из этих правонарушений, штрафы за совершение которых ей не были оплачены.
Указанная информация судом не исследована и не оценена, с одновременным приведением в приговоре лишь общего неконкретного суждения о неоднократном привлечении Волковой К.В. к административной ответственности по линии ГИБДД, в основу которого, согласно протоколу судебного заседания, положены данные из иного документа, расположенного в т.1, л.д.63-65.
Сведения о количестве административных правонарушений с участием В.К.В., содержащиеся в представленных документах, объективно отличаются друг от друга, однако, судом не проверены, оценка достоверности содержащейся в них информации отсутствует.
Вместе с тем, анализ указанных данных, объективно свидетельствующих о системном характере предшествующих действий В.К.В. по нарушению Правил дорожного движения, позволил бы суду при оценке личности подсудимой объективно разрешить вопрос о том, насколько высока степень выраженности у неё пренебрежения к запретам и ограничениям, установленным для лиц, управляющих транспортным средством как источником повышенной опасности для окружающих, а, следовательно, разрешить и вопрос о повышенной опасности личности В.К.В.
Однако факты неоднократного привлечения подсудимой В.К.В. к административной ответственности именно за многочисленные нарушения в области дорожного движения не учитывались в качестве юридически значимого дифференцирующего фактора при выборе вида и размера основного наказания за совершенное преступление, равно как и при формулировании вывода по вопросу о назначении В.К.В. реального лишения свободы либо его условном неприменении.
Кроме того, констатируя неосторожный характер преступного деяния, за которое В.К.В. осуждена, суд одновременно проигнорировал тот факт, что наступившие последствия в виде не только гибели одного из участников дорожно-транспортного происшествия, но и причинения тяжкого вреда здоровью еще двум лицам, выходят за рамки диспозиции инкриминированной В.К.В. ч.3 ст.264 УК РФ, объективно усугубляют ее ответственность за содеянное.
Допущенное при постановлении приговора нарушение, не выявленное и не устраненное судом апелляционной инстанции, не позволило президиуму констатировать справедливость приговора в части решения об условном осуждении В.К.В. к лишению свободы и соответствие его предусмотренным уголовным законом целям наказания – социальной коррекции поведения осужденной и предупреждения совершения ею новых преступлений в сфере безопасности дорожного движения.
Постановление от 6 сентября 2017 года,
44-у-125/2017
2. Оценивая при назначении наказания в соответствии с требованиями ст.60 УК РФ степень общественной опасности преступления, суду в обязательном порядке надлежит принимать во внимание конкретные обстоятельства содеянного, включая весь комплекс факторов, относящихся к способу и обстановке совершения преступного деяния.
Приговором Нижегородского районного суда г. Нижний Новгород Нижегородской области от 29 ноября 2016 года, постановленным в особом порядке принятия судебного решения в соответствии с гл.40 УПК РФ, А.Ф.Р. осужден за совершение 18 апреля 2016 года в отношении потерпевшей Ш.В.А. насильственных действий сексуального характера с применением насилия и угрозой его применения, то есть за совершение преступления, предусмотренного ч.1 ст.132 УК РФ, к лишению свободы на срок 2 года 6 месяцев. На основании ст.73 УК РФ назначенное А.Ф.Р. наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 3 года.
Как видно из описательно-мотивировочной части приговора, оценка судом общественной опасности совершенного А.Ф.Р. преступления сведена исключительно к констатации отнесения его к категории тяжких.
При этом, в соответствии с установленными приговором фактическими обстоятельствами дела в процессе совершения в отношении потерпевшей Ш.В.А. насильственных действий сексуального характера А.Ф.Р., желая унизить потерпевшую, держал в руке свой мобильный телефон и демонстрировал, что снимает происходящее на видео, игнорируя просьбы потерпевшей о прекращении противоправных действий.
Указанные обстоятельства содеянного, свидетельствующие о проявлении А.Ф.Р. особого цинизма по отношению к Ш.В.А. во время совершения преступления, осознанном унижении ее чести и достоинства, демонстративном пренебрежении со стороны осужденного общепринятыми нормами нравственности, относящиеся к характеристике степени общественной опасности содеянного как одного из обязательных факторов, влияющих в силу уголовного закона на вид и размер наказания, не получили какой-либо судебной оценки и фактически были проигнорированы в описательно-мотивировочной части приговора.
Помимо этого, в качестве обстоятельства, смягчающего наказание А.Ф.Р., суд учел его явку с повинной, что наряду с другими обстоятельствами обусловило применение правовой преференции, предусмотренной ч.1 ст.62 УК РФ, при назначении данному лицу наказания.
По смыслу закона, под явкой с повинной, которая в силу п. «и» ч.1 ст.61 УК РФ является обстоятельством, смягчающим наказание, следует понимать добровольное сообщение лица о совершенном им или с его участием преступлении, сделанное в письменном или устном виде. Не может признаваться добровольным заявление о преступлении, сделанное лицом в связи с его задержанием по подозрению в совершении этого преступления.
Согласно материалам уголовного дела, 19 апреля 2016 года А.Ф.Р. был задержан в соответствии со ст.ст.91 и 92 УПК РФ по подозрению в совершении насильственных действий сексуального характера в отношении Ш.В.А. В этот же день ему было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч.2 ст.132 УК РФ.
Будучи допрошенным в качестве подозреваемого и в качестве обвиняемого, А.Ф.Р. не признавал вину в совершении инкриминированного преступления и лишь 24 мая 2016 года заявил о явке с повинной, протокол которой был приобщен к материалам дела. К указанному моменту орган предварительного расследования уже располагал рядом доказательств, изобличающих А.Ф.Р. в содеянном, включая протоколы допросов потерпевшей и свидетелей, предъявления АФ.Р. для опознания, очной ставки между потерпевшей и А.Ф.Р., заключениями экспертиз.
При изложенных обстоятельствах предусмотренных уголовным законом оснований для признания явки А.Ф.Р. с повинной смягчающим наказание обстоятельством и, соответственно, применения правил ч.1 ст.62 УК РФ при назначении ему наказания не имелось.
Кроме того, в описательно-мотивировочной части приговора сформулированы взаимоисключающие суждения относительно нахождения виновного лица в состоянии алкогольного опьянения в процессе совершения преступления, что вопреки требованиям ч.4 ст.7 УПК РФ привело к фактическому исключению из сферы судебной оценки данного обстоятельства, способного существенно повлиять на выводы о наказании.
Согласно установленным судом фактическим обстоятельствам дела, в ночь с 17 на 18 апреля 2016 года, то есть в период, непосредственно предшествующий преступлению, А.Ф.Р. находился в состоянии алкогольного опьянения.
Не находя оснований для признания данного состояния обстоятельством, отягчающим наказание А.Ф.Р., суд сослался на отсутствие в предъявленном ему обвинении указания на нахождение в состоянии опьянения непосредственно в момент совершения преступления.
Допущенные судом нарушения уголовного и уголовно-процессуального закона признаны президиумом существенными, повлиявшими на исход дела, искажающими саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия, поскольку отражают неправильную оценку судом степени общественной опасности содеянного и личности осужденного, ставят под сомнение справедливость решения об условном неприменении избранного А.Ф.Р. наказания, разрушая необходимый баланс конституционно защищаемых ценностей, в том числе прав и законных интересов осужденных и потерпевших, а также публичного интереса по адекватному реагированию на совершенные преступления.
Изложенное послужило основанием для отмены приговора Нижегородского районного суда г. Нижний Новгород Нижегородской области от 29 ноября 2016 года с направлением уголовного дела в отношении А.Ф.Р. в суд первой инстанции на новое рассмотрение.
Постановление от 9 августа 2017 года,
44-у-116/2017
3. В соответствии с ч.4 ст.69 УК РФ при совокупности преступлений к основным видам наказаний могут быть присоединены дополнительные виды наказаний; окончательное дополнительное наказание при частичном или полном сложении наказаний не может превышать максимального срока или размера, предусмотренного для данного вида наказания Общей частью УК РФ.
Несоблюдение указанных требований закона послужило основанием для изменения состоявшихся в отношении Ф.Д.Н. приговора Лукояновского районного суда Нижегородской области от 20 января 2017 года и апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 3 апреля 2017 года.
Приговором суда Ф.Д.Н. осужден по п. «б» ч.4 ст.132 УК РФ и по п.«б» ч.4 ст.131 УК РФ к 15 годам лишения свободы с ограничением свободы на срок 2 года за каждое преступление. В соответствии с ч.3 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний назначено наказание в виде лишения свободы на срок 17 лет 6 месяцев с ограничением свободы на срок 3 года.
На основании ч.5 ст.74, ст.70 УК РФ к назначенному наказанию частично присоединено неотбытое наказание по приговору Лукояновского районного суда Нижегородской области от 31 июля 2015 года и окончательно по совокупности приговоров назначено 18 лет лишения свободы с ограничением свободы на срок 3 года с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 3 апреля 2017 года указанный приговор оставлен без изменения.
В соответствии с ч.4 ст.69 УК РФ окончательное дополнительное наказание при частичном или полном сложении наказаний при совокупности преступлений не может превышать максимального срока или размера, предусмотренного для данного вида наказания Общей частью УК РФ; в силу ч.5 ст.70 УК РФ присоединение дополнительных видов наказаний при назначении наказания по совокупности приговоров производится по тем же правилам.
Согласно ч.2 ст.53 УК РФ, ограничение свободы в качестве дополнительного наказания к принудительным работам или лишению свободы назначается на срок от шести месяцев до двух лет.
Таким образом, окончательный срок дополнительного наказания в виде ограничения свободы при частичном сложении не может превышать двух лет.
Вместе с тем суд, назначив за каждое из совершенных Ф.Д.Н. преступлений, предусмотренных п. «б» ч.4 ст.132, п. «б» ч.4 ст.131 УК РФ, наказание в виде лишения свободы на срок 15 лет с ограничением свободы на срок 2 года, при применении положений ч.3 ст.69 и ст.70 УК РФ определил окончательное наказание в виде лишения свободы на срок 18 лет с ограничением свободы на срок 3 года, превысив тем самым максимальный срок, предусмотренный ч.2 ст.53 УК РФ, для данного вида дополнительного наказания.
Постановление от 20 сентября 2017 года,
44-у-128/2017
Обратная сила уголовного закона
При пересмотре судебных решений в порядке п.13 ст.397 УПК РФ суду необходимо учитывать всю совокупность факторов, имеющих юридическое значение для правильного разрешения ходатайства о применении нового уголовного закона, включая изменения, ранее внесенные в судебные акты, пересмотр которых инициируется осужденным.
Постановление Варнавинского районного суда Нижегородской области от 7 ноября 2016 года, которым было удовлетворено ходатайство осужденного П.С.В. о приведении состоявшихся в отношении него судебных решений в соответствие с новым уголовным законом, признано президиумом не соответствующим вышеуказанным требованиям и по этому основанию отменено.
При принятии решения по ходатайству осужденного суд не учел изменения, внесенные кассационным определением в постановленный в отношении П.С.В. приговор Автозаводского районного суда г.Нижний Новгород Нижегородской области от 19 июня 2012 года в части срока наказания, а также изменения, внесенные предыдущим постановлением в порядке ст.10 УК РФ в приговор Дзержинского городского суда Нижегородской области от 3 сентября 2009 года.
В результате игнорирования при рассмотрении ходатайства осужденного П.С.В. изменений, внесенных в ранее состоявшиеся в отношении данного лица итоговые судебные решения по уголовным делам, применение в отношении осужденного нового уголовного закона не привело к реальному улучшению его правового положения. Более того, положение осужденного применительно к его судимости по приговору Дзержинского городского суда Нижегородской области от 3 сентября 2009 года было ухудшено, и, кроме прочего, создана правовая неопределенность в вопросе о сроке наказания П.С.В. по данному приговору, имеющем значение, в том числе, для определения даты погашения указанной судимости и применения вытекающих из факта ее погашения правовых последствий.
Кроме того, судом не учтено, что приговор Дзержинского городского суда Нижегородской области от 3 сентября 2009 года постановлен в особом порядке принятия судебного решения, предусмотренном гл.40 УПК РФ, соответственно, поскольку по ч.1 ст.158 УК РФ П.С.В. в порядке ст.10 УК РФ назначено наказание в виде лишения свободы, при определении срока этого наказания необходимо было учитывать, в том числе, положения ч.5 ст.62 УК РФ, однако, Варнавинским районным судом Нижегородской области этого сделано не было.
Выявленные в процессе кассационного производства нарушения положений уголовного закона, определяющих правила применения законодательных изменений, улучшающих положение осужденного, признаны президиумом существенными, повлиявшими на исход рассмотрения ходатайства в порядке ст.ст. 396, 397, 399 УПК РФ.
Постановление от 20 сентября 2017 года,
44-у-132/2017
Судья Е.В. Чуманов
Согласовано.
Председатель судебного состава
по рассмотрению уголовных дел
в кассационной инстанции И.Ю. Азов