Обзор судебной практики по гражданским делам президиума Нижегородского областного суда за IV квартал 2014 года
«Утвержден»
Президиумом Нижегородского областного суда
«11»февраля 2015 года
ОБЗОР СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ПРЕЗИДИУМА НИЖЕГОРОДСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА ЗА ЧЕТВЕРТЫЙ КВАРТАЛ 2014 ГОДА
Процессуальные вопросы
1. Не предоставление доказательств на стадии подачи искового заявления не может служить основанием для оставления искового заявления без движения. При отсутствии сведений о получении копии определения об оставлении искового заявления без движения, законных оснований для его возвращения не имелось.
М. обратилась к мировому судье с иском к С. о взыскании денежных средств.
Определением мирового судьи исковое заявление М. оставлено без движения в связи с несоблюдением требований статей 131, 132 Гражданского процессуального кодекса РФ. Истцу указано на необходимость исправления недостатков заявления в срок до 05 мая 2014 года.
Определением мирового судьи от 06 мая 2014 года исковое заявление возвращено М. на основании ч.2 ст.136 ГПК РФ.
Апелляционным определением городского суда вышеуказанное определение оставлено без изменения.
Постановлением президиума областного суда указанные судебные постановления отменены в связи с существенным нарушением норм процессуального права.
В силу требований ст.136 ГПК РФ, судья, установив, что исковое заявление подано в суд без соблюдения требований, установленных в статьях 131 и 132 настоящего Кодекса, выносит определение об оставлении заявления без движения, о чем извещает лицо, подавшее заявление, и предоставляет ему разумный срок для исправления недостатков.
В случае, если заявитель в установленный срок выполнит указания судьи, перечисленные в определении, заявление считается поданным в день первоначального представления его в суд. В противном случае заявление считается неподанным и возвращается заявителю со всеми приложенными к нему документами.
Возвращая исковое заявление, суд первой инстанции исходил из того, что М. не исполнила в установленный срок определение суда об оставлении искового заявления без движения.
В качестве оснований для оставления поданного М. искового заявления без движения суд первой инстанции указал, что не представлено доказательств, подтверждающих обоснованность взыскания денежных средств; исковое заявление не содержит конкретных требований истца.
Однако оставление заявления без движения по мотиву не предоставления доказательств заявленных исковых требований противоречит принципу диспозитивности, поскольку представление доказательств является субъективным правом заявителя, которое может быть им реализовано на любой стадии судебного разбирательства.
Требования мирового судьи к М. - максимально четко, с учетом имеющихся в действующем законодательстве способов защиты субъективных прав, сформулировать исковые требования - также не основаны на законе, так как в силу ст.9 ГК РФ граждане по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права. Выбор одного из способов защиты гражданских прав, предусмотренных ст.12 ГК РФ, принадлежит истцу, который и определил в исковом заявлении избранный им способ защиты своего права. Вопросы относительно исковых требований подлежат выяснению в порядке подготовки дела к судебному разбирательству в соответствии с правилами главы 14 ГПК РФ.
Содержание поданного М. искового заявления однозначно свидетельствует о существе заявленных истцом требований, каких-либо неясностей относительно сторон спора, предмета и оснований иска не усматривается.
Кроме того, определение мирового судьи от 23 апреля 2014 года об оставлении искового заявления М. без движения, в котором указан срок устранения недостатков до 05 мая 2014 года, получено ею только 12 мая 2014 года, то есть по истечении указанного срока.
Таким образом, истец не имела возможности в установленный мировым судьей срок исполнить данное определение и устранить указанные в определении недостатки.
Принимая во внимание, что на день возвращения заявления у мирового судьи не имелось сведений о получении М. копии определения от 23 апреля 2014 года об оставлении заявления без движения, законных оснований для возвращения искового заявления не имелось.
Постановление № 44г-95/2014
2. Признание недействительными результатов межевания в отношении земельного участка по не заявленным истцом в установленном ГПК РФ порядке основаниям, свидетельствует о фундаментальном нарушении положений ч. 1 ст. 39 ГПК РФ.
К. обратился в суд с иском к П., Т., ФГБУ «Федеральная кадастровая палата Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии» по Нижегородской области, ООО «Земля-НН», администрации сельсовета, администрации муниципального района, Управлению Росреестра по Нижегородской области о признании недействительными результатов межевания, снятии земельного участка с государственного кадастрового учета и исключении о нем сведений из государственного кадастра недвижимости, признании недействительными договора купли-продажи земельного участка, зарегистрированного права собственности П. на земельный участок, установлении границы земельного участка, признании права собственности на земельный участок.
Решением городского суда исковые требования К. удовлетворены частично, признаны недействительными результаты межевания, выполненные ООО «Земля-НН», земельный участок снят с государственного кадастрового учета, сведения о нем исключены из государственного кадастра недвижимости. В остальной части иска К. отказано.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Нижегородского областного суда решение городского суда оставлено без изменения.
Постановлением Президиума Нижегородского областного суда вынесенные по делу судебные постановления отменены в части удовлетворения исковых требований, в указанной части дело направлено на новое рассмотрение в городской суд.
Заявляя исковые требования о признании недействительными результатов межевания, выполненного ООО «Земля-НН» в отношении земельного участка № 10, снятии земельного участка с государственного кадастрового учета и исключении о нем сведений из государственного кадастра недвижимости, К. мотивировал тем, что при межевании предыдущий собственник Т. не согласовывал с ним как смежным землепользователем границы своего участка.
Удовлетворяя приведенные исковые требования, суд первой инстанции (и с ним согласилась судебная коллегия) сослался на то, что конфигурация земельного участка № 10 по данным государственного кадастрового учета не совпадает с конфигурацией земельного участка, указанного в свидетельстве о праве собственности на землю от 24.08.1993г.; в материалах дела отсутствуют доказательства о наделении Т. полномочиями по согласованию границ с землями общего пользования от имени сельского совета; полномочиями по согласованию границ земельного участка с землями общего пользования администрация сельского совета не обладала, указанные полномочия в силу закона принадлежат исключительно органу местного самоуправления муниципального района.
Таким образом, на обстоятельства, которые были положены судом в основу решения, истец в качестве фактических оснований исковых требований не ссылался.
Указанные обстоятельства не ставились судом первой инстанции на обсуждение в порядке ч. 2 ст. 56 ГПК РФ с предложением сторонам представить соответствующие доказательства.
По смыслу ст. 3, 4, 39, 196 ГПК РФ право определять основания иска принадлежит истцу.
Согласно ч. 3 ст. 196 ГПК РФ, п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2003 № 23 «О судебном решении» суд принимает решение по заявленным требованиям, которые рассматриваются и разрешаются по основаниям, указанным истцом, а также по обстоятельствам, вынесенным судом на обсуждение в соответствии с ч. 2 ст. 56 ГПК РФ.
В силу ст. 12 ГПК РФ правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.
Признание недействительными результатов межевания в отношении земельного участка по не заявленным истцом в установленном ГПК РФ порядке основаниям, свидетельствует о фундаментальном нарушении положений ч. 1 ст. 39 ГПК РФ, ст. 12 ГПК РФ и выполнении судом не свойственных ему функций.
Кроме того, судами при рассмотрении спора допущены нарушения норма материального права.
Удовлетворяя исковые требования о снятии с государственного кадастрового учета земельного участка, с исключением сведений о нем из государственного кадастра недвижимости, суд первой инстанции сослался на то, что постановка указанного земельного участка на государственный кадастровый учет произведена с грубым нарушением закона.
В удовлетворении исковых требований К. о признании недействительными договора купли-продажи этого земельного участка, заключенного между Т. и П., и признании права собственности на земельный участок отказано по мотиву пропуска срока исковой давности.
В силу статей 130, 131 ГК РФ земельные участки являются недвижимым имуществом, право собственности и другие вещные права на которое, ограничения этих прав, их возникновение, переход и прекращение подлежат государственной регистрации в едином государственном реестре органами, осуществляющими государственную регистрацию прав на недвижимость и сделок с ней.
Согласно п. 1 ст. 549 ГК РФ по договору купли-продажи недвижимого имущества (договору продажи недвижимости) продавец обязуется передать в собственность покупателя земельный участок, здание, сооружение, квартиру или другое недвижимое имущество (статья 130).
В договоре продажи недвижимости должны быть указаны данные, позволяющие определенно установить недвижимое имущество, подлежащее передаче покупателю по договору (ст. 554 ГК РФ).
По правилам ст. 11.1 ЗК РФ земельным участком является часть земной поверхности, границы которой определены в соответствии с федеральными законами.
Согласно абзацу 4 пункта 3 статьи 12 Федерального закона от 21 июля 1997 года № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» идентификация земельного участка в Едином государственном реестре прав осуществляется по кадастровому номеру, который присваивается ему в порядке, установленном Федеральным законом от 24 июля 2007 года № 221-ФЗ «О государственном кадастре недвижимости».
В соответствии с ч. 3 ст. 1 Федерального закона от 24.07.2007 № 221- ФЗ «О государственном кадастре недвижимости» государственным кадастровым учетом недвижимого имущества признаются действия уполномоченного органа по внесению в государственный- кадастр недвижимости сведений о недвижимом имуществе, которые подтверждают существование такого недвижимого имущества с характеристиками, позволяющими определить такое недвижимое имущество в качестве индивидуально-определенной вещи (уникальные характеристики объекта недвижимости) или подтверждают прекращение существования такого недвижимого имущества.
Судебными инстанциями не учтено, что исходя из системного толкования приведенных правовых норм, снятие земельного участка с государственного кадастрового учета и исключение сведений о нем из государственного кадастра недвижимости, по сути, означает утрату участком признаков индивидуально-определенной вещи.
Указывая в обжалуемых судебных актах на то, что П. не лишен права в предусмотренном законом порядке повторно произвести межевание принадлежащего ему земельного участка с обязательным согласованием границ земельного участка на местности, произвести государственный кадастровый учет принадлежащего ему земельного участка, судами не принято во внимание, что его зарегистрированное право собственности на земельный участок с характеристиками, позволяющими определить такое недвижимое имущество в качестве индивидуально- определенной вещи, недействительным не признано.
Постановление № 44г-93\2014
3. Вопрос о том кем подписан спорный договор кредитования: ответчиками или иными лицами, требовал специальных познаний. Однако вопрос о необходимости назначения по делу судебной почерковедческой экспертизы, на обсуждение сторон в соответствии с требованиям ч.2 ст.56 Гражданского процессуального кодекса РФ, судом не ставился.
Банк обратился в суд с иском к Б.Р., Б.Д., Б.С., Б.Ш., Б.С. о досрочном солидарном взыскании задолженности по кредитному договору, указав, что между Банком и Б.Р., Б.Д. был заключен кредитный договор. Денежные средства были перечислены Б.Р., и Б.Д.
Исполнение обязательств по данному кредитному договору было обеспечено заключением договоров поручительства, заключенных между Банком и Б.Ш., Б.С.
Ответчиками допущена просрочка платежа по кредитному договору.
Решением районного суда в удовлетворении иска отказано.
Апелляционным определением судебной коллегии гражданским делам Нижегородского областного суда решение районного суда оставлено без изменения.
Постановлением президиума областного суда апелляционное определение отменено по следующим основаниям.
Отказывая в удовлетворении иска, суды пришли к выводу о том, что кредитный договор Б.Р., Б.Д. с Банком не заключали, денежные средства в размере и на условиях, предусмотренных кредитным договором не предоставлялись, следовательно, обязанности у Б.Р., Б.Д. в соответствии с условиями указанного кредитного договора не возникли.
При этом суды исходили из объяснений ответчиков, которые отрицали факт заключения кредитного договора и получения по нему денежных средств, указывая, что кредитный договор они не подписывали, показаний свидетелей, письменных объяснений работников Банка, справки, согласно которой Б.Р. содержался в местах лишения свободы, выписки из домовой книги, согласно которой Б.Р.. был зарегистрирован по иному адресу, чем имелись сведения у Банка, копии паспорта Б.Р., представленного в банк при оформлении спорного кредитного договора, где сведения о регистрации по адресу, указанному в кредитном договоре, отсутствуют.
Исследовав вышеперечисленные доказательства, суды пришли к выводу о незаключенности сторонами спора кредитного договора.
При этом суды не учли требования, предусмотренные ч.1 ст.807, ст.820 ГК РФ, в соответствии с которыми для признания кредитного договора заключенным необходима совокупность следующих условий: соблюдение письменной формы договора и подтверждения передачи суммы кредита заемщикам.
Обратившись в суд с иском к ответчикам о взыскании задолженности по кредитному договору, истец обязан был доказать факт заключения указанного договора на изложенных в нем условиях путем составления письменного документа, а также факт исполнения своих обязанностей по договору путем передачи суммы кредита заемщикам.
В подтверждение заявленных требований истцом в материалы дела представлены: кредитный договор и приложения к нему с подписями от имени кредитора и заемщиков, банковский ордер о выдаче денежных средств Б.Р., выписка из лицевого счета о выдаче наличных денежных средств по карте Б.Р. по кредитному договору.
При этом вопрос о том кем подписан спорный договор кредитования: ответчиками или иными лицами, требовал специальных познаний.
Однако вопрос о необходимости назначения по делу судебной почерковедческой экспертизы на обсуждение сторон в соответствии с требованиям ч.2 ст.56 Гражданского процессуального кодекса РФ, судом не ставился. Не заявлялось соответствующее ходатайство и ответчиками.
Таким образом, суд, рассматривавший дело, не выполнив возложенные на него процессуальным законом обязанности, не определил обстоятельства, имеющие правовое значение для разрешения спора, не вынес их на обсуждение сторон и не рассмотрел вопрос о назначении соответствующей экспертизы, что привело к вынесению необоснованных судебных постановлений.
Постановление № 44г-98/2014
4. Последствие недействительности ничтожной сделки не может быть применено без оспаривания зарегистрированного права покупателя на спорную квартиру и в отсутствие определенно и конкретно выраженной воли об этом участников сделки.
Б. обратилась в суд с иском к М.М., М.К., М.К. о признании утратившими право пользования жилым помещением, снятии с регистрационного учета и выселении.
В обоснование иска Б. указала, что на основании договора купли-продажи приобрела в собственность спорную квартиру. Договор и переход права собственности зарегистрированы в ЕГРП. Продавцом по договору выступала М.М., которой недвижимость принадлежала на основании договора приватизации. Другие ответчики от приватизации отказались и дали согласие на продажу квартиры. На момент продажи на регистрационном учете в квартире состояли собственник и М.К. По условиям договора продавец гарантировал фактическое освобождение квартиры, обязался сняться с регистрационного учета, обеспечить снятие с учета М.К., передать ключи покупателю. Ответчики не исполнили свои обязательства, создав истцу препятствия в реализации прав собственника и вынуждая его нести дополнительные расходы по содержанию недвижимости.
Решением районного суда исковые требования Б. удовлетворены частично, суд признал ответчиков утратившими (прекратившими) право пользования жилым помещением, обязал их снять с регистрационного учета и выселить их из квартиры.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Нижегородского областного суда решение районного суда отменено, принято новое решение, которым в иске Б. к ответчикам отказано.
Постановлением президиума областного суда указанное определение суда апелляционной инстанции отменено по мотиву существенного нарушения норм процессуального права, дело направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.
На основании объяснений М.А., отрицавшего наличие своего согласия на отказ от приватизации квартиры; ответов начальника ФКУ ИК-4 ГУФСИН по Нижегородской области о том, что доверенность от М.А. на имя П. 14 августа 2012 года не удостоверялась, реестрового № 670 не существует, судебная коллегия сочла бесспорно установленным, что на момент заключения договора о приватизации (27 августа 2012 года) отсутствовало согласие М.А. на приватизацию жилого помещения.
При этом имеющаяся в материалах дела доверенность от имени М.А. не была оспорена и не признана недействительной.
Руководствуясь ст. 2 Закона РФ «О приватизации жилого фонда в Российской Федерации» и ссылаясь на отсутствие в материалах дела доказательств того, что М.А. знал о заключении договора о безвозмездной передаче квартиры в собственность, давал свое согласие на приватизацию либо согласие на приватизацию без его участия, судебная коллегия пришла к выводу, что договор о безвозмездной передаче жилого помещения в собственность от 27 августа 2012 года в силу ст. 168 Гражданского кодекса РФ является ничтожной сделкой, так как противоречит нормам гражданского законодательства. Как следствие, последующая сделка со спорной квартирой является также ничтожной. М.А., М.К. и М.В. имеют право пользования спорным жилым помещением по договору социального найма, в связи с чем исковые требования не подлежат удовлетворению.
Такой вывод постановлен с нарушением норм процессуального права.
В соответствии со ст. 7 Закона РФ от 04.07.1991 № 1541-1 «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации» передача жилых помещений в собственность граждан оформляется договором передачи, заключаемым органами государственной власти или органами местного самоуправления поселений, предприятием, учреждением с гражданином, получающим жилое помещение в собственность в порядке, установленном законодательством. Право собственности на приобретенное жилое помещение возникает с момента государственной регистрации права в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним.
В силу п. 1 ст. 2 Федерального закона от 21.07.1997 № 122-ФЗ (в редакции, действующей на момент возникновения спорных правоотношений) «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним - юридический акт признания и подтверждения государством возникновения, ограничения (обременения), перехода или прекращения прав на недвижимое имущество в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации. Государственная регистрация является единственным доказательством существования зарегистрированного права. Зарегистрированное право на недвижимое имущество может быть оспорено только в судебном порядке.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 10, Пленума ВАС РФ № 22 от 29.04.2010 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», повторяя приведенные нормы, в п. 52 разъясняет, что поскольку при таком оспаривании суд разрешает спор о гражданских правах на недвижимое имущество, соответствующие требования рассматриваются в порядке искового производства. Оспаривание зарегистрированного права на недвижимое имущество осуществляется путем предъявления исков.
Согласно разъяснениям п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.08.1993г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Закона РФ «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации» в случае возникновения спора по поводу правомерности договора передачи жилого помещения, в том числе и в собственность одного из его пользователей, этот договор, а также свидетельство о праве собственности могут быть признаны судом недействительными по основаниям, установленным гражданским законодательством для признания сделки недействительной, по требованию заинтересованных лиц.
Однако исковые требования об оспаривании права собственности Б. на спорную квартиру, о недействительности договора приватизации и регистрации права собственности М.М. на квартиру в порядке приватизации и, как следствие, договора купли-продажи квартиры ответчиками не предъявлялись, несмотря на неоднократные разъяснения судом второй инстанции права предъявления встречного иска.
Применяя по ст. 166 ГК РФ одно из последствий недействительности ничтожной сделки, судебная коллегия не учла, что в силу приведенных выше правовых норм такое последствие не может быть применено без оспаривания зарегистрированного права покупателя на спорную квартиру и в отсутствие определенно и конкретно выраженной воли об этом участников сделки. Иное свидетельствует о фундаментальном нарушении положений ст. 12 ГПК РФ и выполнении судом не свойственных ему функций.
Кроме того, признавая недействительным договор приватизации и констатируя право пользования ответчиками спорным жилым помещением по договору социального найма, суд второй инстанции фактически разрешил вопрос о правах и обязанностях других сторон названных договоров, не привлеченных к участию в деле: по договору о безвозмездной передаче жилья в собственность от 27 августа 2012 года это государственное бюджетное учреждение Нижегородской области «Объединенная дирекция по реализации жилищных программ», по договору социального найма жилого помещения № 102-СН от 24 ноября 2008года - министерство жилищной политики и жилищного фонда Нижегородской области (наймодатель), действующее от имени собственника жилого помещения – Нижегородской области.
Постановление № 44г-94/2014
5. Судом в нарушение закона не установлены обстоятельства, имеющие существенное значение для установления факта принятия наследства, а именно совершение наследником действий, свидетельствующих о фактическом принятии наследства в течение шести месяцев со дня открытия наследства.
К.Ю. обратился в суд с иском к ответчикам Т. и Администрации об установлении факта принятия наследства, признании договора дарения частично недействительным, признании права собственности в порядке наследования.
Исковые требования К.Ю. обоснованы тем, что после смерти матери истца – К.П. осталось наследственное имущество в виде доли дома и доли земельного участка, которое было передано в собственность отцу истца – К.А., состоящему в браке с К.П. Наследниками первой очереди после смерти К.П. являются ее дети, то есть истец и ответчик, а также К.А.
В установленном законом порядке, а именно в течение 6-ти месяцев после смерти матери наследники не обратились к нотариусу, но приняли наследство фактически.
Перед смертью отец оформил договор дарения на Т. у нотариуса, причем не только на свою долю, но и на долю, причитающуюся истцу после смерти матери.
Решением городского суда в удовлетворении исковых требований К.Ю. отказано в полном объеме.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Нижегородского областного суда решение городского суда отменено, вынесено новое решение, которым исковые требования К. удовлетворены. Суд установил факт принятия К.Ю. наследства после смерти К.П., состоящего из жилого дома с надворными постройками; признал недействительным в 1/6 части договор дарения указанного домовладения и земельного участка, заключенный между дарителем-отцом истца и одаряемой Т.; признал за К.Ю. право собственности на 1/6 долю бревенчатого жилого дома и на 1/6 долю земельного участка; признал за Т. право собственности на 5/6 доли бревенчатого жилого дома и на 5/6 доли земельного участка.
Разрешая заявленный спор и отказывая истцу в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из отсутствия в материалах дела доказательств принадлежности наследодателю – К.П. спорного имущества на праве собственности, в связи с чем, пришел к выводу о том, что жилой дом и земельный участок не входят в состав наследства после ее смерти, соответственно, правовых оснований для удовлетворения исковых требований К.Ю. не имеется.
Проверяя законность вынесенного решения и отменяя его, суд апелляционной инстанции указал, что поскольку спорное имущество – домовладение и земельный участок было приобретено супругами К., матерью и отцом истца, в период их нахождения в зарегистрированном браке, то в силу ст.ст. 20 и 21 Кодекса о браке и семье РСФСР данное имущество принадлежало им на праве собственности в равных долях. Следовательно, после смерти К.П. открылось наследство в виде 1/2 доли спорных жилого дома и ½ доли земельного участка. Другая половина дома и земельного участка принадлежала ее мужу– К.А., как супружеская доля.
Вывод суда апелляционной инстанции о том, что домовладение и земельный участок являются общим имуществом супругов К., и что ½ доля указанных объектов недвижимости входит в наследственную массу после смерти матери истца, президиум Нижегородской области счел верным, соответствующим установленным обстоятельствам дела, представленным доказательствам и требованиям закона, подлежащим применению к правоотношениям сторон, а именно положениям ст.ст.20 и 21 Кодекса о браке и семье РСФСР и Раздела 7 Гражданского кодекса РСФСР 1964 года.
Вместе с тем, президиум Нижегородского областного суда не согласился с выводом суда апелляционной инстанции о том, что К.Ю. принял наследство после смерти своей матери, поскольку данный вывод постановлен с нарушением норм процессуального права.
В соответствии с разъяснениями, данными в п.12
Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании», наследственные отношения регулируются правовыми нормами, действующими на день открытия наследства. В частности, этими нормами определяются круг наследников, порядок и сроки принятия наследства, состав наследственного имущества.
Согласно ст. 546 ГК РСФСР, действующего на открытия наследства, для приобретения наследства наследник должен его принять. Не допускается принятие наследства под условием или с оговорками.
Признается, что наследник принял наследство, когда он фактически вступил во владение наследственным имуществом или когда он подал нотариальному органу по месту открытия наследства заявление о принятии наследства.
Указанные в настоящей статье действия должны быть совершены в течение шести месяцев со дня открытия наследства.
В силу разъяснений, данных в пункте 12 Постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 23.04.1991 г. № 2 «О некоторых вопросах, возникающих у судов по делам о наследовании», под фактическим вступлением во владение наследственным имуществом, подтверждающим принятие наследства (ст. 546 ГК РСФСР), следует иметь в виду любые действия наследника по управлению, распоряжению и пользованию этим имуществом, поддержанию его в надлежащем состоянии или уплату налогов, страховых взносов, других платежей, взимания квартплаты с жильцов, проживающих в наследственном доме по договору жилищного найма, производство за счет наследственного имущества расходов, предусмотренных ст. 549 ГК РСФСР, или погашение долгов наследодателя и т.п. При этом следует иметь в виду, что указанные действия могут быть совершены как самим наследником, так и по его поручению другими лицами в течение шести месяцев со дня открытия наследства.
Таким образом, обстоятельством, имеющим существенное значение для установления факта принятия наследства, является совершение наследником действий, свидетельствующих о фактическом принятии наследства в течение шести месяцев со дня открытия наследства.
Данное обстоятельство судом апелляционной инстанции не установлено.
Принимая решение об удовлетворении исковых требований К.Ю., суд апелляционной инстанции в нарушение вышеуказанных положений закона не выполнил обязанности по установлению обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения настоящего гражданского дела, по разъяснению сторонам, на ком лежит обязанность доказывания тех или иных обстоятельств, а также последствий непредставления доказательств.
Постановление № 44г-103/2014
Вопросы, связанные с нарушением норм материального права
1. Раздел земельного участка с оставлением строений в общей долевой собственности невозможен, поскольку в данном случае не происходит выделение каждому из сособственников обособленного земельного участка, свободного от прав третьих лиц.
К.А. обратился в районный суд с иском к К.В. о выделении земельного участка в натуре, об определении границы земельного участка.
К.В. обратился в суд с встречным иском к К.А. об определении порядка пользования земельным участком, жилым домом и постройками.
Решением районного суда исковые требования К.А. удовлетворены, суд разделил земельный участок по варианту, предложенному экспертом, с учетом того, что К.А. принадлежит 124/150 доли, а К.В. принадлежит 26/150 доли в праве общей долевой собственности, что соответствует идеальным долям. В удовлетворении иска К.В. отказано.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Нижегородского областного суда решение районного суда оставлено без изменения.
Президиум Нижегородского областного суда, отменяя указанные судебные постановления, указал, что осуществляя раздел земельного участка, находящегося в общей долевой собственности, путем выдела сторонам в собственность земельных участков без раздела в натуре расположенных на данном земельном участке жилого дома и других построек, судами первой и апелляционной инстанций допущены нарушения норм материального права.
В соответствии с положениями статьи 252 ГК РФ, имущество, находящееся в долевой собственности, может быть разделено между ее участниками по соглашению между ними.
При недостижении участниками долевой собственности соглашения о способе и условиях раздела общего имущества или выдела доли одного из них участник долевой собственности вправе в судебном порядке требовать выдела в натуре своей доли из общего имущества.
Подпунктом 5 пункта 1 статьи 1 ЗК РФ закреплен принцип единства судьбы земельного участка и прочно связанных с ним объектов, согласно которому все прочно связанные с земельными участками объекты следуют судьбе земельных участков, за исключением случаев, установленных федеральными законами.
Таким образом, раздел земельного участка с оставлением строений в общей долевой собственности невозможен, поскольку в данном случае не происходит выделение каждому из сособственников обособленного земельного участка, свободного от прав третьих лиц.
В этой связи, требование о разделе земельного участка должно быть разрешено только после раздела в натуре дома и других построек, расположенных на этом земельном участке.
При таких обстоятельствах, вывод судов первой и апелляционной инстанций о разделе земельного участка без раздела жилого дома и других расположенных на данном земельном участке построек является необоснованным, противоречащим вышеуказанным нормам материального права.
Кроме того, при разделе земельного участка, находящегося в общей собственности граждан, законом не предусмотрена возможность оставления на каком-либо участке имущества в общей собственности совладельцев участка.
По смыслу правовой нормы статьи 252 Гражданского кодекса РФ, раздел имущества, находящегося в общей долевой собственности, либо выдел доли из него влечет за собой прекращение права общей долевой собственности и возникновение вместо одного объекта недвижимости нескольких самостоятельных объектов, каждый из которых должен быть учтен в земельном кадастре, а право на него – пройти государственную регистрацию как на объект недвижимости.
Таким образом, при разделе земельного участка необходимо определить границы земельных участков, передающихся каждому собственнику, а оставление какой-либо части земельного участка в общей собственности или общем пользовании не допускается, поскольку спор остается неразрешенным.
Указанные требования закона не были учтены судами обеих инстанций при разрешении вопроса о разделе земельного участка, в связи с чем суды пришли к неверному выводу о возможности удовлетворения исковых требований К.А. о разделе земельного участка.
Постановление № 44г-90/2014
2. Ограничение страховой выплаты при дорожно-транспортном происшествии с участием более двух транспортных средств 160000 руб., не свидетельствует о том, что один из владельцев транспортных средств вправе получить выплату в размере, превышающем 120000 руб.
Страховая компания *** обратилась в суд с иском к Х., ЗАО СК о взыскании ущерба в порядке суброгации, указав, что *** произошло ДТП с участием трех транспортных средств по вине водителя автобуса Х.
Истец выплатил страховое возмещение одному из участников ДТП в размере 209276 рублей. Однако ЗАО СК, в котором застрахована гражданская ответственность водителя Х. возместило Страховой компании *** 46966, 25 рублей.
Решением районного суда исковые требования Страховой компании *** к ЗАО СК удовлетворены частично, взыскано с ЗАО СК в пользу Страховой компании *** в счет страхового возмещения 47447,75 рублей, частично возврат госпошлины, в остальной части и в иске к Х. отказано.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Нижегородского областного суда решение районного суда отменено, принято по делу новое решение, которым исковые требования Страховой компании *** к ЗАО СК и Х. удовлетворены частично. С ЗАО СК в пользу Страховой компании *** взысканы убытки в размере 113003,75 рублей, расходы по уплате госпошлины. Взысканы с Х. в пользу Страховой компании *** убытки в размере 49276 рублей и расходы по уплате госпошлины. В остальной части отказано.
Постановлением Президиума Нижегородского областного суда апелляционное определение отменено в связи с существенным нарушением норм материального права.
Определяя размер подлежащих возмещению Страховой компании *** убытков, судебная коллегия пришла к выводу, что возмещению подлежат фактически понесенные ею убытки, состоящие в реальном ущербе, то есть в стоимости оплаченного в рамках страховой выплаты ремонта транспортного средства в размере 209276 рублей.
Делая такой вывод, суд апелляционной инстанции не учел, что в соответствии с п. 1 ст. 965 ГК РФ если договором имущественного страхования не предусмотрено иное, к страховщику, выплатившему страховое возмещение, переходит в пределах выплаченной суммы право требования, которое страхователь (выгодоприобретатель) имеет к лицу, ответственному за убытки, возмещенные в результате страхования.
Таким образом, к страховщику переходит не право требования выплаты любой суммы, оплаченной им страхователю в силу условий договора страхования, т.е. реальный ущерб страховщика, а только то право требования, которое страхователь имеет к лицу, ответственному за убытки.
При этом размер ответственности лица, ответственного за убытки, и его страховщика определен положениями ст.1064 ГК РФ, ст.15 ГК РФ и размером ответственности, установленной Федеральным законом от 25 апреля 2002 года № 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств».
Согласно в соответствии со ст.7 ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», в редакции, действовавшей на момент правоотношений сторон, страховая сумма, в пределах которой страховщик при наступлении каждого страхового случая (независимо от их числа в течение срока действия договора обязательного страхования) обязуется возместить потерпевшим причиненный вред, составляет:
а) в части возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью каждого потерпевшего, не более 160 тысяч рублей;
б) в части возмещения вреда, причиненного имуществу нескольких потерпевших, не более 160 тысяч рублей;
в) в части возмещения вреда, причиненного имуществу одного потерпевшего, не более 120 тысяч рублей.
Таким образом, ограничение страховой выплаты при дорожно-транспортном происшествии с участием более двух транспортных средств 160000 руб., не свидетельствует о том, что один из владельцев транспортных средств вправе получить выплату в размере, превышающем 120000 руб.
В подп. «б» п. 2.1, п. 2.2 ст. 12 названного выше Федерального закона, подп. «б» п. 63 и п. 64 Правил обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств установлено, что размер подлежащих возмещению убытков при причинении вреда имуществу потерпевшего определяется в случае повреждения имущества потерпевшего - в размере расходов, необходимых для приведения имущества в состояние, в котором оно находилось до момента наступления страхового случая.
К указанным и расходам относятся также расходы на материалы и запасные части, необходимые для восстановительного ремонта, расходы на оплату работ, связанных с таким ремонтом. Размер расходов на материалы и запасные части определяется с учетом износа комплектующих изделий (деталей, узлов и агрегатов), подлежащих замене при восстановительном ремонте, в порядке, установленном Правительством Российской Федерации. При этом на указанные комплектующие изделия (детали, узлы и агрегаты) не может начисляться износ свыше 80 процентов их стоимости. К восстановительным расходам не относятся дополнительные расходы, вызванные улучшением и модернизацией имущества, и расходы, вызванные временным или вспомогательным ремонтом либо восстановлением.
В соответствии с п. 1 ст. 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.
Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).
Учет износа поврежденного имущества и, соответственно, деталей, подлежащих замене, не противоречит понятию убытков, в том числе, и в случае определения ущерба по фактическим расходам на ремонтные работы, в ином случае, ведет к неосновательному обогащению потерпевшего, получающего новое за старое при том, что и о возврате замененных деталей истцом не заявлено.
При таких обстоятельствах выводы суда апелляционной инстанции о возможности взыскания с ЗАО СК в пользу Страховой компании *** , как страховщика только одного потерпевшего, суммы превышающей 120000 руб., а также в целом с ЗАО СК и Х. – оставшейся суммы выплаты без учета износа основаны на неверном толковании закона.
Постановление № 44г-97/2014
3. Вывод суда о наличии оснований для включения в общий трудовой стаж истца периода учебы в Высшей партийной школе сделан с нарушением требований пенсионного законодательства.
К. обратился к Государственному учреждению - Управлению Пенсионного РФ о признании незаконным отказа во включении периода обучения в Высшей партийной школе в общий трудовой стаж, об обязании включить данный период в общий и страховой стаж, дающий право на присвоение звания «Ветеран труда», об обязании произвести перерасчет пенсии по старости с учетом периода обучения в Высшей партийной школе.
Решением районного суда исковые требования К. удовлетворены.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Нижегородского областного суда решение суда первой инстанции оставлено без изменения.
Постановлением Президиума Нижегородского областного суда вынесенные по делу судебные постановления отменены, дело направлено на новое рассмотрение в районный суд.
Применяя к спорным правоотношениям пп. «и» п. 109 Положения о порядке назначения и выплаты пенсий, утвержденного Постановлением Совета Министров СССР от 3 августа 1972 г. № 590, суд исходил из того, что данный правовой акт действовал в период возникновения спорных отношений, и им было определено включение в общий стаж работы в числе прочих учебы в партийных школах.
Вместе с тем, Закон «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» №173-ФЗ содержит понятия страхового стажа, от наличия которого зависит приобретение права на трудовую пенсию и общего трудового стажа, влияющего на размер пенсии.
Судом установлено, что право истца на трудовую пенсию по старости приобретено в связи с достижением возраста 60 лет и наличием у него страхового стажа более пяти лет. Включение в общий трудовой стаж периода учебы необходимо истцу не для реализации права на пенсию, а для определения ее размера.
Согласно п.2 ст.30 Федеральный закон от 17.12.2001г. № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» расчетный размер трудовой пенсии при оценке пенсионных прав застрахованного лица может определяться по выбору застрахованного лица либо в порядке, установленном пунктом 3 настоящей статьи, либо в порядке, установленном пунктом 4 настоящей статьи, либо в порядке, установленном пунктом 6 настоящей статьи.
В соответствии с разъяснениями, содержащимися в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 11.12.2012 г. № 30, исчисляя трудовую пенсию, органы, осуществляющие пенсионное обеспечение, в целях сохранения ранее приобретенных прав на пенсию производят оценку пенсионных прав застрахованных лиц по состоянию на 1 января 2002 года путем их конвертации (преобразования) в расчетный пенсионный капитал.
При рассмотрении требований, связанных с оценкой органами, осуществляющими пенсионное обеспечение, пенсионных прав граждан по состоянию на 1 января 2002 года путем их конвертации (преобразования) в расчетный пенсионный капитал, судам необходимо руководствоваться правилами, изложенными в статье 30 Федерального закона N 173-ФЗ, имея в виду следующее:
3) расчетный размер трудовой пенсии в силу пункта 2 статьи 30 Федерального закона N 173-ФЗ определяется по выбору застрахованного лица либо в порядке, установленном пунктом третьим названной статьи, либо в порядке, установленном пунктом четвертым названной статьи, либо в порядке, установленном пунктом шестым названной статьи;
4) в случае выбора гражданином исчисления расчетного размера трудовой пенсии в соответствии с пунктом 3 статьи 30 Федерального закона N 173-ФЗ необходимо иметь в виду, что под общим трудовым стажем понимается суммарная продолжительность трудовой и иной общественно полезной деятельности до 1 января 2002 года, в которую включаются периоды, перечисленные в названном выше пункте.
5) если гражданин выбрал вариант исчисления расчетного размера трудовой пенсии в соответствии с пунктом 4 статьи 30 Федерального закона N 173-ФЗ, судам следует иметь в виду, что под общим трудовым стажем понимается суммарная продолжительность трудовой и иной общественно полезной деятельности до 1 января 2002 года, в которую засчитываются периоды, предусмотренные нормами пенсионного законодательства, действовавшего до 1 января 2002 года.
Судам необходимо обратить внимание на то, что при исчислении расчетного размера трудовой пенсии по данному варианту установлено его ограничение, равное 555 рублям 96 копейкам - при наличии общего трудового стажа, равного 25 годам для мужчин и 20 годам для женщин, а для лиц, имеющих стаж на соответствующих видах работ и страховой стаж, требуемые для досрочного назначения трудовой пенсии по старости (статьи 27 и 28 Федерального закона N 173-ФЗ), при наличии общего трудового стажа, равного по продолжительности страховому стажу, требуемому для досрочного назначения трудовой пенсии по старости, а также равное 648 рублям 62 копейкам - для лиц, имеющих стаж на соответствующих видах работ и страховой стаж, требуемые для досрочного назначения трудовой пенсии по старости, предусмотренной подпунктами 1, 11 и 13 пункта 1 статьи 27 Федерального закона N 173-ФЗ. Кроме того, за каждый полный год, превышающий 25 лет для мужчин и 20 лет для женщин, а для лиц, имеющих стаж на соответствующих видах работ и страховой стаж, требуемые для досрочного назначения трудовой пенсии по старости, - продолжительность страхового стажа, необходимого для досрочного назначения трудовой пенсии по старости, указанные суммы повышаются на 1 процент, но не более чем на 20 процентов.
Исходя из толкования закона, если истец избрал расчет пенсии в соответствии с п. 3 ст. 30 закона, то его общий трудовой стаж исчисляется по правилам, установленным именно п.3 ст. 30 Закона. При исчислении пенсии по данному основанию ее размер не ограничивается каким-либо пределом.
Включая период учебы в Высшей партийной школе в общий трудовой стаж для расчета размера пенсии путем конвертации, суд не принял во внимание положения Закона, что включение в общий трудовой стаж периода учебы предусмотрено не пунктом 3, а пунктом 4 статьи 30 Закона №173-ФЗ.
Таким образом, суд не учел, что Законом №173-ФЗ предусмотрен зачет в общий трудовой стаж не любой иной общественно полезной деятельности до 1 января 2002 года, а только той, которая дифференцированно включена в п.3 и п.4 ст.30 Закона. В перечне, содержащемся в пункте 3, учеба в качестве подлежащей включению в стаж иной деятельности не предусмотрена.
Суд в решении не мотивировал на основании какого из указанных пунктов ст.30 Федерального Закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» ответчик обязан произвести перерасчет пенсии с включением в общий трудовой стаж времени учебы К. в Высшей партийной школе. Из содержания решения можно только предполагать, что таким основанием является пункт 3 ст.30 Закона №173-ФЗ.
Кроме того, в решении суда и апелляционном определении отсутствует расчет пенсии по требуемому истцом варианту и варианту ответчика. Судом не проверены доводы ответчика о том, что размер пенсии К. после перерасчета с включением в общий трудовой стаж периода учебы в Высшей партийной школе окажется ниже, чем он получает в настоящее время. По материалам дела не представилось возможным проверить, является ли для истца выгодным любой из вариантов определения размера пенсии путем конвертации, как по п.3, так и по п.4 ст.30 Закона, не уменьшится ли размер пенсии в связи с законным ограничением, установленным п.4 данного Закона.
Таким образом, судом не установлены имеющие правовое значение для разрешения спора обстоятельства о размере пенсии истца. Следовательно, суд не установил: не будут ли нарушены права истца при исполнении решения суда, в резолютивной части которого не приведено на основании какой нормы пенсионного закона ответчик обязан выполнить перерасчет трудовой пенсии К.В.В.
Кроме того, признавая учебу в Высшей партийной школе иным видом общественной деятельности, когда гражданин, не являясь рабочим, служащим, подлежал социальному страхованию, и, включая период учебы в Высшей партийной школе в общий трудовой стаж, суд исходил из того, что с получаемой К. стипендии уплачивались страховые взносы. Однако данный вывод суда не подтвержден какими-либо доказательствами факта уплаты со стипендии К. страховых взносов.
Постановление ЦК КПСС от 13.06.1978 г., на которое сослался суд, не содержит норм , регламентирующих выплату стипендии слушателям высших партийных школ и уплату со стипендий страховых взносов.
Постановление Центрального Комитета КПСС от 26 июня 1956 года «О мерах по дальнейшему улучшению подготовки руководящих партийных и советских кадров», которым утверждены размеры стипендий слушателям четырехгодичных партийных школ, постановлено выплачивать стипендии в размере заработной платы, получаемой до учебы, но не ниже 1000 рублей и не свыше 1700 рублей в месяц. Кроме этого, выплачивать слушателям дотацию в сумме 100 рублей в месяц на каждого иждивенца. Указаний о начислении на суммы стипендий страховых взносов данное постановление не содержит.
Таким образом, правовых оснований считать, что в соответствии с постановлением ЦК КПСС выплачиваемая слушателю Высшей партийной школы стипендия являлась выплатой, с которой удерживались страховые взносы, у суда не имелось.
Кроме того, при разрешении требований об обязании включить спорный период в общий и страховой стаж, дающий право на присвоение звания «Ветеран труда», суды не учли, что пенсионный орган является ненадлежащим ответчиком по данным требованиям, поскольку не уполномочен решать вопросы присвоения звания «Ветеран труда» и исчислять страховой стаж, дающий право на присвоение этого звания.
Постановление № 44г-102/2014